* * *
Когда ты—принц, когда Отец твой—Царь,
Не просто царь, а Царь царей Вселенной,
Как можешь ты, сбегая из дворца,
Мечтать о жизни сытой и безбедной?
Ты убежал на поиски любви,
Взаимопониманья и свободы.
Ты не искал противной суеты,
Но нарушаешь заповедь субботы.
Не удивляйся, что в твоих карманах дыры,
А у Отца-Царя—несметные богатства.
Ты сук срубил и даже яму вырыл,
Растерянно теперь глядишь на гадство.
Вернись домой, у царского дворца
Стоит Отец и ждёт тебя обратно.
Признай, что ты заблудшая овца.
Не бойся, что тебя поймут превратно.
Ведь ты любим, хоть ты приёмный сын.
Ты—сын Царя, а это что-то значит.
Он верный и великий Властелин,
И во дворце Его никто не плачет.
04-07.02.2008
Волкова Ирина,
Россия, Чита
Верю в Господа с 14 лет. Член Церкви ЕХБ "Антиохия" г. Чита с 1993 г. e-mail автора:volkova-ira@mail.ru
Прочитано 10131 раз. Голосов 4. Средняя оценка: 4,75
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
